Сыграно жизнями
В филиале московского Театра имени Пушкина показали новый спектакль "Откровенные полароидные снимки" по пьесе современного английского драматурга Марка Равенхилла в постановке Кирилла Серебренникова.
Третья в этом сезоне премьера на Малой сцене - успех не только ее создателей, но и худрука театра Романа Козака: флигель в Сытинском переулке стал одним из самых интересных театральных адресов города.
Драматургия Марка Равенхилла (Mark Ravenhill) победоносно прокатилась по европейским сценам конца 90-х годов. Во всех странах, где игралась его первая пьеса-хит "Shopping and Fucking", газеты наверняка писали про шокирующую откровенность и социальную остроту, обыватели ежились и обзывались какими-нибудь нехорошими словами вроде нашей чернухи. Новое сочинение могло удостоиться того же.
В пьесе "Откровенные полароидные снимки" действуют вернувшийся после отсидки левый экстремист, его бывшая подружка, теперь делающая мелкую партийную карьеру, его старый враг и теперешний мафиози, стриптизерша ночного клуба (его случайная знакомая) и ее приятели, один из которых - гей-проститутка, качок и путешественник, а другой - его покупатель, умирающий от чумной болезни, которую ни разу не называют. Человеческие связи тут случайны: завязываются и рвутся, а диалоги - стремительны и неочищенны. Социальная сатира упакована в мусорные слова и пакеты от фаст-фуда.
Притягательность Равенхилла очевидна, и над этим феноменом еще предстоит поломать голову. В Англии для него и еще нескольких драматургов, образовавших подобие "новой волны", придумали особое понятие "in-yer-face", то есть испорченное выражение "в твое лицо". Драматурги in-yer-face пишут пьесы буквально своими жизнями. Сара Кейн (Sarah Капе), написав пьесу о самоубийстве, сама полезла в петлю. Марк Равенхилл, пишет о безнадежной болезни, и не с чужих слов.
Между тем режиссер Кирилл Серебренников, объявивший себя вестником нового, социально чуткого театра, ставит не социальный памфлет и не трагическую хронику, а комедию, замешанную на детских сказках. Содержание одомашнено: имена адаптированы, тюремный срок сокращен и отсчитывается от эпохи наших крутых разборок начала 90-х, а нанятый мальчик, в оригинале пьесы - русский, превращен в украинца.
Белым кафелем выложены и стены, и пол, в котором сделаны протоки для воды. Зрители тоже оказываются внутри этого скользкого и холодного пространства, придуманного художником Николаем Симоновым. Оно немножко напоминает метро и очень сильно - чистый общественный туалет. А потом - еще и морг, где в черном полиэтилене лежит герой: он перестал принимать таблетки и умер. Его случайный друг, будто льдом, обкладывает тело замороженными куриными тушками, обернутыми в полиэтилен. Труп оживает и просит живого в последний раз устроить ему оргазм. Как оказывается, только для того, чтобы иметь возможность признаться в любви. Самую сильную сцену спектакля (и пьесы тоже) Евгений Писарев и Анатолий Белый играют очень смешно. Собственно говоря, только так ее и можно играть. Ведь обреченный герой запрещал другу только одно - жалеть себя.
Героям много чего хочется и много чего нельзя. Персонажи спектакля Серебренникова еще не совсем выросли. Поэтому мальчики, будто зайчики на детском утреннике, напяливают детские плюшевые шлемы с длинными ушками, а стриптизерша с мафиози разыгрывают свою довольно острую по сути взаимоотношений сцену как встречу Красной Шапочки и Серого Волка. Финал и вовсе сказочный: с белым тюлем и мнимым единением персонажей. Кирилл Серебренников не сгущает краски, а вроде бы их даже размывает, подгоняя и облегчая весьма драматические события. Но эта кажущаяся поспешность то и дело цепляется за выразительные детали и актерские тонкости. Режиссура Серебренникова жадна до возможностей театра и рискованна по отношению к возможностям восприятия. Собственно, смесь этих качеств определяет и суть той жизни, которую драматург пытается разглядеть in-yer-face.
Спектакль стремителен (пока актеры даже не всегда поспевают за заданным ритмом) и каким-то непостижимым образом чутко откликается на новые ритмы большого города. Где очень страшно взрослеть, где за каждым проявлением силы таится пропасть беззащитности. Где извращенность и наивность часто неотличимы друг от друга, а равнодушие может оказаться благотворнее приязни. Где сказать слово "люблю" можно только под страхом смерти, а еще лучше - после нее. И если вы хотите узнать, что такое современный театр, непременно сходите на "Откровенные полароидные снимки". Вполне возможно, что вы убежите со спектакля прочь с проклятиями и обидами. Но зато не сможете больше сказать, что современного театра нет. Как утверждает новый Оксфордский словарь, in-yer-face - это не просто нечто, что шокирует агрессией и раздражает. Это еще и то, что не удастся игнорировать.
Ассоциация театральных критиков назвала "Человеком года" Юлию Цветкову
24 декабря 2020
[ВИДЕО] Леонид Барац рассказал о прототипе гея Леши в комедии "День выборов"
10 декабря 2020
"Комсомолка" с подачи Боякова назвала "пройдохами нетрадиционной ориентации" окружение Серебренникова
8 июля 2020
Кирилл Серебренников объяснил, почему искусство и театр должны быть на стороне геев
3 июля 2020
[ВИДЕО] Николай Цискаридзе назвал "скабрезной" биографию Рудольфа Нуреева
31 января 2020
В Общественной палате возмущены современными театрами: "Последние три-четыре года там только двадцать оттенков голубого"
26 октября 2019
Серебренников представил в Авиньоне спектакль Outside, который не покажут в России
23 июля 2019
Ассоциация театральных критиков назвала "Человеком года" Юлию Цветкову
24 декабря 2020
Бояков пообещал Театру "формалиста" Романа Виктюка "сложную судьбу"
18 ноября 2020
Народный артист России Роман Виктюк умер от последствий COVID-19
17 ноября 2020
Народный артист Александр Клюквин о трех сестрах-лесбиянках: "...Большинству это непотребно"
3 ноября 2020
Режиссер Роман Виктюк попал в реанимацию с COVID-19
28 октября 2020
Сергей Безруков ждет в Москве Питта, Деппа и ди Каприо - у нас роли "традиционные"
24 сентября 2020
Ингеборга Дапкунайте играет "человека, свободного от пола" в новой постановке Театра Наций
5 августа 2020
Третья в этом сезоне премьера на Малой сцене - успех не только ее создателей, но и худрука театра Романа Козака: флигель в Сытинском переулке стал одним из самых интересных театральных адресов города.
Драматургия Марка Равенхилла (Mark Ravenhill) победоносно прокатилась по европейским сценам конца 90-х годов. Во всех странах, где игралась его первая пьеса-хит "Shopping and Fucking", газеты наверняка писали про шокирующую откровенность и социальную остроту, обыватели ежились и обзывались какими-нибудь нехорошими словами вроде нашей чернухи. Новое сочинение могло удостоиться того же.
Притягательность Равенхилла очевидна, и над этим феноменом еще предстоит поломать голову. В Англии для него и еще нескольких драматургов, образовавших подобие "новой волны", придумали особое понятие "in-yer-face", то есть испорченное выражение "в твое лицо". Драматурги in-yer-face пишут пьесы буквально своими жизнями. Сара Кейн (Sarah Капе), написав пьесу о самоубийстве, сама полезла в петлю. Марк Равенхилл, пишет о безнадежной болезни, и не с чужих слов.
Белым кафелем выложены и стены, и пол, в котором сделаны протоки для воды. Зрители тоже оказываются внутри этого скользкого и холодного пространства, придуманного художником Николаем Симоновым. Оно немножко напоминает метро и очень сильно - чистый общественный туалет. А потом - еще и морг, где в черном полиэтилене лежит герой: он перестал принимать таблетки и умер. Его случайный друг, будто льдом, обкладывает тело замороженными куриными тушками, обернутыми в полиэтилен. Труп оживает и просит живого в последний раз устроить ему оргазм. Как оказывается, только для того, чтобы иметь возможность признаться в любви. Самую сильную сцену спектакля (и пьесы тоже) Евгений Писарев и Анатолий Белый играют очень смешно. Собственно говоря, только так ее и можно играть. Ведь обреченный герой запрещал другу только одно - жалеть себя.
Героям много чего хочется и много чего нельзя. Персонажи спектакля Серебренникова еще не совсем выросли. Поэтому мальчики, будто зайчики на детском утреннике, напяливают детские плюшевые шлемы с длинными ушками, а стриптизерша с мафиози разыгрывают свою довольно острую по сути взаимоотношений сцену как встречу Красной Шапочки и Серого Волка. Финал и вовсе сказочный: с белым тюлем и мнимым единением персонажей. Кирилл Серебренников не сгущает краски, а вроде бы их даже размывает, подгоняя и облегчая весьма драматические события. Но эта кажущаяся поспешность то и дело цепляется за выразительные детали и актерские тонкости. Режиссура Серебренникова жадна до возможностей театра и рискованна по отношению к возможностям восприятия. Собственно, смесь этих качеств определяет и суть той жизни, которую драматург пытается разглядеть in-yer-face.
Спектакль стремителен (пока актеры даже не всегда поспевают за заданным ритмом) и каким-то непостижимым образом чутко откликается на новые ритмы большого города. Где очень страшно взрослеть, где за каждым проявлением силы таится пропасть беззащитности. Где извращенность и наивность часто неотличимы друг от друга, а равнодушие может оказаться благотворнее приязни. Где сказать слово "люблю" можно только под страхом смерти, а еще лучше - после нее. И если вы хотите узнать, что такое современный театр, непременно сходите на "Откровенные полароидные снимки". Вполне возможно, что вы убежите со спектакля прочь с проклятиями и обидами. Но зато не сможете больше сказать, что современного театра нет. Как утверждает новый Оксфордский словарь, in-yer-face - это не просто нечто, что шокирует агрессией и раздражает. Это еще и то, что не удастся игнорировать.
Роман Должанский
Оригинал материала: Откровенность за откровенность // Коммерсант № 60.
Фото oteatre.info
Март 2002 года
Оригинал материала: Откровенность за откровенность // Коммерсант № 60.
Фото oteatre.info
Март 2002 года
Смотрите также
Искусство Театр
"...Колотились сердца". Российская полиция заподозрила финский театр в "гомопропаганде"
Театр
На фестивале "Ребра Евы" в Санкт-Петербурге было отложено начало показа финского спектакля "Десять сцен сексуального насилия". Полицейские хотели убедиться в том, что финская постановка не содержит "гомопропаганды".
Театр:
Другие материалы
самые популярные
самые популярные
последние материалы
последние материалы
Искусство Театр
"...Колотились сердца". Российская полиция заподозрила финский театр в "гомопропаганде"
Театр Спектакли
Ромео и Джулиус
Театр
На фестивале "Ребра Евы" в Санкт-Петербурге было отложено начало показа финского спектакля "Десять сцен сексуального насилия". Полицейские хотели убедиться в том, что финская постановка не содержит "гомопропаганды".
Искусство Театр Спектакли
Поскольку о сексуальности Шекспира давно спорят, то можно предположить, что если бы в его время это было приемлемо, то он мог бы написать свою величайшую историю любви о Ромео и Джулиусе, а не о Ромео и Джульетте...
