Welcome to Chechnya. Как снимали фильм о преследовании геев в Чечне
Мировая премьера документального фильма Welcome to Chechnya ("Добро пожаловать в Чечню") состоялась на американском кинофестивале Sundance.
Американский документалист Дэвид Франс (David France) вместе со своим московским коллегой Аскольдом Куровым представили уникальный материал о работе российских ЛГБТ-активистов, спасающих чеченских геев и лесбиянок во время кампании против геев, начавшейся в 2017 году. Дэвид Франс рассказал Радио Свобода о скрытых съемках, консультантах из британских спецслужб, спецоперации по спасению одной из лесбиянок в Грозном, а также о новой технологии изменения лиц, позволившей сохранить фильм максимально эмоциональным, хотя героев "даже родная мама не узнает".
- Как долго вы работали над фильмом?
- Два с половиной года. Я начал работу в июле 2017 года, уже в августе приехал в Россию и продолжал снимать в разных точках до февраля 2019-го. В Штатах мы делали монтаж и компьютерную графику.
- Какой бюджет фильма и кто за все это заплатил?
- Я бы не хотел называть цифры, но могу сказать, что это был не дешевый фильм, это был очень дорогой фильм. Во-первых, затраты на командировки и необходимость соблюдать правила безопасности. К примеру, я никогда не летал напрямую в страну, куда мои герои эмигрировали из России, я прилетал в соседнюю страну, а потом перемещался наземным транспортом. Аскольд поступал так же. У нас было три консультанта по безопасности: двое британцев и один американец, который живет в Вашингтоне и работает в сфере цифровой безопасности для различных НКО.
- Это люди с каким-то опытом работы в спецслужбах?
- Да, у британцев за плечами MI5.
- Как вы нашли деньги?
- Нам помогали американские НКО, которые поддерживают независимое расследовательское кино, но этого оказалось недостаточно. Мы обратились в семейные фонды, это люди, которые управляют семейными состояниями и хотят тратить деньги на благие дела. Помимо этого вкладывались и частные лица, простые американцы и канадцы, три четверти из них - представители ЛГБТ-сообщества.
- Вы сами ездили в Чечню?
- Да, буквально на один день в конце 2018 года. Мы снимали там операцию по спасению "Ани" (лесбиянка из Чечни, дочь некоего высокопоставленного чиновника, дядя которой пригрозил рассказать о ее ориентации отцу, если она не вступит с ним с сексуальную связь - Р.С.). Я ездил туда с двумя активистами из "Российской ЛГБТ-сети". По нашей легенде я был богатым американским футбольным фанатом: там как раз в рамках чемпионата мира по футболу тренировалась египетская сборная, а активисты якобы были моими гидами. Эта легенда нам очень помогла: из Чечни мы выезжали на двух машинах, женщины проехали без проблем, а нас остановили на одном из блокпостов, и меня на какое-то время задержали. Они проверили мой телефон, но у меня там были только дурацкие туристические фотографии. На самом деле у меня было два телефона, на второй я снимал полицейских, эта сцена есть в фильме. Вы видите, что полицейский достает мой паспорт, а я в этот момент незаметно снимаю его. Когда они попросили меня выйти из машины, я просто уронил телефон на пол. Они нам поверили и быстро нас отпустили.
Вообще, в Чечне тебя преследует это тяжелое ощущение: на тебя все смотрят, если ты не чеченец. Я чувствовал эти взгляды, но больше боялся за исход нашего дела, нежели за себя: наши консультанты по безопасности объяснили, что максимум, что мне грозит, если меня поймают за работой без рабочей визы, это депортация.
Практически все, что мы снимали, мы снимали из-под полы. Вся наша съемочная группа была - я и Аскольд. У нас не было звуковика, мы снимали в основном на простенькую камеру для туристов, которая через блютус была подключена к мобильнику Аскольда, и он мог настраивать фокус и кадрировать, в то время как со стороны казалось, что он с кем-то переписывается. Когда мы снимали в общественных местах, у нас с собой ничего не было, что могло бы нас выдать. Мне кажется, у нас получилось остаться незамеченными.
- Вместо лиц некоторых героев мы видим лица других людей, но они почти такие же живые, как будто этих людей и снимали. Как вы этого добились?
- Эта технология никогда раньше не применялась. Когда я только приехал в шелтер (временное убежище - Р.С.) в Москве, где жили бежавшие из Чечни геи, мы обсуждали, при каких условиях они разрешат их снимать. Я по-русски не говорю, Аскольд переводил. Мне было важно убедить их, что мне важны их лица, важно показать, каково это - быть на их месте: пережить пытки, вынужденно оставить родной дом. Но мне пришлось пообещать, что лица я скрою. Мы подписали со всеми бумаги, каждый мог посмотреть, как он будет выглядеть в финальной версии, а потом мне предстояло вернуться в Нью-Йорк и понять, что я вообще имел в виду, потому что я не видел ни одного документального фильма, где бы это работало. Когда я вернулся, я понял, что, возможно, я и не смогу найти решения и никогда не закончу этот фильм.
Мы испробовали разные технологии, но мне ничего не нравилось. К примеру, одна из них называется ротоскопия, когда ты вырезаешь человека из кадра, пропускаешь его через фильтр, чтобы из него получился мультипликационный персонаж, и снова вставляешь в кадр. Но у меня не получилось сделать их неузнаваемыми, они стали похожи на собственные карикатуры.
Проблема была еще в том, что мы были вынуждены работать в нашей студии в Нью-Йорке, мы не могли отдать материалы сторонним компаниям, потому что я обещал людям, что эти материалы никогда не попадут в чужие руки. У нас собралась достаточно большая команда, которая предложила несколько решений, увидев одно из которых, я подумал: мы сможем сделать этот фильм, мы сможем сделать так, что даже родная мать не узнает своего сына или дочь. Пять месяцев ушло на поиски технологии и потом еще 10 - на саму работу.
То, что мы видим в фильме, - это лица реальных людей, в основном представителей ЛГБТ-сообщества из Нью-Йорка, активистов, работающих с ЛГБТ-беженцами. Мы подобрали "донора" для каждого героя и снимали его с 9 камер на простом зеленом фоне, каждый произносил по-русски или по-чеченски некую фразу, совершенно бессмысленную, но она заставляла по-разному двигаться мышцы лица. Таким образом получалось отснять их со всех возможных ракурсов и с разными выражениями. Мы преобразовали отснятый материал в цифровой алгоритм, а потом с помощью искусственного разума "натянули" его на лица героев в фильме. То есть если в кадре герой закрывает глаза, цифровой алгоритм накладывает на них глаза "донора" и они тоже закрываются. Оказалось возможным передать все эмоции, кроме одной: когда люди плакали, по их щекам катились слезы, но в фильме слез нет, потому что я не заставлял плакать моих активистов. Что касается голосов, то мы переозвучили всех героев с Кавказа, потому что они говорили по-русски со специфическим акцентом.
- Нигде в фильме вы не рассказали о роли "Новой газеты" и вообще журналистов, которые предали эту историю огласке.
- Я, безусловно, очень им благодарен, я отдельно выразил в титрах благодарность Елене Милашиной. Я хотел рассказать в фильме о "Новой газете", но мне попросту не разрешили снимать что бы то ни было.
- Это было решение Милашиной?
- Да. Она не хотела появляться в кадре, она отдельно попросила меня не упоминать в фильме о "Новой газете", но я не упомянул о "Новой" не из-за ее просьбы, а просто потому, что у меня не было материала.
- Ваш фильм очень мало говорит о причинах этого кризиса, не рассказывает о Чечне, о том, как вообще там живут ЛГБТ-люди, о том, почему именно в 2017 году началась эта кампания против геев. Получилось много эмоций, но не очень много фактуры.
- Это сделано специально. Я решил, что все это не имеет значения, важно то, что это в принципе происходит. Как говорит один из активистов, первый раз в Европе со времен Гитлера объявлена охота на геев, цель которой - добиться их полного уничтожения. Мне кажется, не обязательно знать слишком много про Гитлера, чтобы понимать, что то, что он делал, ужасно, и я подумал, что нам не надо знать слишком много про Чечню, чтобы понимать, что там происходит трагедия, что ситуация требует немедленного вмешательства, а люди ждут помощи. Я, разумеется, не специалист по русской культуре, я очень много прочитал об истории Чечни, но мне казалось, что я не смогу адекватно рассказать о жизни в республике после стольких десятилетий страданий. К тому же все это не объясняет причин сегодняшней охоты на геев. Мне кажется, простое объяснение, которое есть в фильме, - в том, что сотрудники силовых структур неожиданно наткнулись на случайного гея и его телефон, что привело к этой лавине репрессий.
Вообще, в течение последних 10-15 лет мы наблюдаем сдвиг в отношении к ЛГБТ-людям по всему миру, который совпал с ростом тоталитаризма, популярности ультраправых движений и консервативных лидеров. Это знак нашего времени. После эпохи культурных и социальных достижений, когда во многих странах легализовали гей-браки, приняли законы против дискриминации ЛГБТ-людей, во многих уголках мира происходит откат назад. Это произошло и в России, Путин получил столько власти отчасти и потому, что умело играет на этом чувстве тревоги, людям кажется, что культурные изменения происходят слишком быстро. Эта же сила помогла и Дональду Трампу попасть в Белый дом. Повсюду мы видим примеры гомофобии, которых не было раньше, причем это происходит в странах, которые, как нам казалось, приняли западную либеральную идеологию и обратного пути нет, но сегодня они разворачиваются! Посмотрите на Польшу: они там вводят зоны, свободные от геев (речь идет о стикерах с надписью "Зона без ЛГБТ", напечатанных проправительственной газетой Gazeta Polska. - Р.С). Или вот Дональд Трамп снова запретил трансгендерам служить в армии. Все это повысило порог дозволенного, если угодно, так что в некоторых более экстремальных местах, как в Чечне, власти дошли до физического уничтожения ЛГБТ-людей. Я не думаю, что Рамзан Кадыров - корень зла. То, что там происходит, это преступление, и виновные должны быть наказаны, но основная проблема - это глобальный откат к гомофобии, которому я посвящаю большую часть моей работы.
- Когда мы сможем посмотреть Welcome to Chechnya в России?
- Я веду переговоры с "Артдокфестом" и с ЛГБТ-кинофестивалем "Бок о бок". Мы обязательно покажем его в России, но пока не знаю когда, - сказал Дэвид Франс.
[ВИДЕО] Фильм "Добро пожаловать в Чечню" обсудят онлайн на кинофестивале в Коннектикуте
2 октября 2020
Шок испытали люди, посмотревшие фильм "Добро пожаловать в Чечню", на Youtube
5 июля 2020
[ВИДЕО] "Добро пожаловать в Чечню" покажут по всей Америке накануне Дня России
11 июня 2020
[ВИДЕО] Авторы фильма о геях Чечни боятся, что Кадыров отдаст "приказ об их уничтожении"
3 июня 2020
[ВИДЕО] Геев убивают "с позволения Путина", считает режиссер фильма "Добро пожаловать в Чечню"
25 мая 2020
[ВИДЕО] В Праге показали фильм "Добро пожаловать в Чечню" - о пытках и убийствах геев
13 марта 2020
Завтра на Берлинале покажут фильм "Добро пожаловать в Чечню"
25 февраля 2020
[ВИДЕО] Назад в голубые 1970-е... Вышел трейлер к "Дяде Фрэнку" Алана Болла
19 октября 2020
Netflix экранизирует рассказ "Первая жертва" Виктории Шваб о вампиршах-лесбиянках
18 октября 2020
[ВИДЕО] "Нет жизни без тебя..." Новый трейлер исторической лесби-драмы "Аммонит"
18 октября 2020
[ВИДЕО] В Мариуполе состоялась премьера короткометражки про казаков-геев, несмотря на угрозы радикалов
14 октября 2020
Продюсер-гей Грег Берланти работает над экранизацией комикса о супергерое-гее Зеленом Фонаре
13 октября 2020
[ВИДЕО] Лесби-драму, получившую "Голубого Льва" на МКФ в Венеции, покажут в Москве и Питере
13 октября 2020
Бурляев заявил, что Россия "никогда не примет" однополые браки
10 октября 2020
Американский документалист Дэвид Франс (David France) вместе со своим московским коллегой Аскольдом Куровым представили уникальный материал о работе российских ЛГБТ-активистов, спасающих чеченских геев и лесбиянок во время кампании против геев, начавшейся в 2017 году. Дэвид Франс рассказал Радио Свобода о скрытых съемках, консультантах из британских спецслужб, спецоперации по спасению одной из лесбиянок в Грозном, а также о новой технологии изменения лиц, позволившей сохранить фильм максимально эмоциональным, хотя героев "даже родная мама не узнает".
- Два с половиной года. Я начал работу в июле 2017 года, уже в августе приехал в Россию и продолжал снимать в разных точках до февраля 2019-го. В Штатах мы делали монтаж и компьютерную графику.
- Какой бюджет фильма и кто за все это заплатил?
- Я бы не хотел называть цифры, но могу сказать, что это был не дешевый фильм, это был очень дорогой фильм. Во-первых, затраты на командировки и необходимость соблюдать правила безопасности. К примеру, я никогда не летал напрямую в страну, куда мои герои эмигрировали из России, я прилетал в соседнюю страну, а потом перемещался наземным транспортом. Аскольд поступал так же. У нас было три консультанта по безопасности: двое британцев и один американец, который живет в Вашингтоне и работает в сфере цифровой безопасности для различных НКО.
- Да, у британцев за плечами MI5.
- Как вы нашли деньги?
- Нам помогали американские НКО, которые поддерживают независимое расследовательское кино, но этого оказалось недостаточно. Мы обратились в семейные фонды, это люди, которые управляют семейными состояниями и хотят тратить деньги на благие дела. Помимо этого вкладывались и частные лица, простые американцы и канадцы, три четверти из них - представители ЛГБТ-сообщества.
- Вы сами ездили в Чечню?
- Да, буквально на один день в конце 2018 года. Мы снимали там операцию по спасению "Ани" (лесбиянка из Чечни, дочь некоего высокопоставленного чиновника, дядя которой пригрозил рассказать о ее ориентации отцу, если она не вступит с ним с сексуальную связь - Р.С.). Я ездил туда с двумя активистами из "Российской ЛГБТ-сети". По нашей легенде я был богатым американским футбольным фанатом: там как раз в рамках чемпионата мира по футболу тренировалась египетская сборная, а активисты якобы были моими гидами. Эта легенда нам очень помогла: из Чечни мы выезжали на двух машинах, женщины проехали без проблем, а нас остановили на одном из блокпостов, и меня на какое-то время задержали. Они проверили мой телефон, но у меня там были только дурацкие туристические фотографии. На самом деле у меня было два телефона, на второй я снимал полицейских, эта сцена есть в фильме. Вы видите, что полицейский достает мой паспорт, а я в этот момент незаметно снимаю его. Когда они попросили меня выйти из машины, я просто уронил телефон на пол. Они нам поверили и быстро нас отпустили.
Вообще, в Чечне тебя преследует это тяжелое ощущение: на тебя все смотрят, если ты не чеченец. Я чувствовал эти взгляды, но больше боялся за исход нашего дела, нежели за себя: наши консультанты по безопасности объяснили, что максимум, что мне грозит, если меня поймают за работой без рабочей визы, это депортация.
Практически все, что мы снимали, мы снимали из-под полы. Вся наша съемочная группа была - я и Аскольд. У нас не было звуковика, мы снимали в основном на простенькую камеру для туристов, которая через блютус была подключена к мобильнику Аскольда, и он мог настраивать фокус и кадрировать, в то время как со стороны казалось, что он с кем-то переписывается. Когда мы снимали в общественных местах, у нас с собой ничего не было, что могло бы нас выдать. Мне кажется, у нас получилось остаться незамеченными.
- Вместо лиц некоторых героев мы видим лица других людей, но они почти такие же живые, как будто этих людей и снимали. Как вы этого добились?
- Эта технология никогда раньше не применялась. Когда я только приехал в шелтер (временное убежище - Р.С.) в Москве, где жили бежавшие из Чечни геи, мы обсуждали, при каких условиях они разрешат их снимать. Я по-русски не говорю, Аскольд переводил. Мне было важно убедить их, что мне важны их лица, важно показать, каково это - быть на их месте: пережить пытки, вынужденно оставить родной дом. Но мне пришлось пообещать, что лица я скрою. Мы подписали со всеми бумаги, каждый мог посмотреть, как он будет выглядеть в финальной версии, а потом мне предстояло вернуться в Нью-Йорк и понять, что я вообще имел в виду, потому что я не видел ни одного документального фильма, где бы это работало. Когда я вернулся, я понял, что, возможно, я и не смогу найти решения и никогда не закончу этот фильм.
Мы испробовали разные технологии, но мне ничего не нравилось. К примеру, одна из них называется ротоскопия, когда ты вырезаешь человека из кадра, пропускаешь его через фильтр, чтобы из него получился мультипликационный персонаж, и снова вставляешь в кадр. Но у меня не получилось сделать их неузнаваемыми, они стали похожи на собственные карикатуры.
Проблема была еще в том, что мы были вынуждены работать в нашей студии в Нью-Йорке, мы не могли отдать материалы сторонним компаниям, потому что я обещал людям, что эти материалы никогда не попадут в чужие руки. У нас собралась достаточно большая команда, которая предложила несколько решений, увидев одно из которых, я подумал: мы сможем сделать этот фильм, мы сможем сделать так, что даже родная мать не узнает своего сына или дочь. Пять месяцев ушло на поиски технологии и потом еще 10 - на саму работу.
То, что мы видим в фильме, - это лица реальных людей, в основном представителей ЛГБТ-сообщества из Нью-Йорка, активистов, работающих с ЛГБТ-беженцами. Мы подобрали "донора" для каждого героя и снимали его с 9 камер на простом зеленом фоне, каждый произносил по-русски или по-чеченски некую фразу, совершенно бессмысленную, но она заставляла по-разному двигаться мышцы лица. Таким образом получалось отснять их со всех возможных ракурсов и с разными выражениями. Мы преобразовали отснятый материал в цифровой алгоритм, а потом с помощью искусственного разума "натянули" его на лица героев в фильме. То есть если в кадре герой закрывает глаза, цифровой алгоритм накладывает на них глаза "донора" и они тоже закрываются. Оказалось возможным передать все эмоции, кроме одной: когда люди плакали, по их щекам катились слезы, но в фильме слез нет, потому что я не заставлял плакать моих активистов. Что касается голосов, то мы переозвучили всех героев с Кавказа, потому что они говорили по-русски со специфическим акцентом.
- Нигде в фильме вы не рассказали о роли "Новой газеты" и вообще журналистов, которые предали эту историю огласке.
- Я, безусловно, очень им благодарен, я отдельно выразил в титрах благодарность Елене Милашиной. Я хотел рассказать в фильме о "Новой газете", но мне попросту не разрешили снимать что бы то ни было.
- Это было решение Милашиной?
- Да. Она не хотела появляться в кадре, она отдельно попросила меня не упоминать в фильме о "Новой газете", но я не упомянул о "Новой" не из-за ее просьбы, а просто потому, что у меня не было материала.
- Ваш фильм очень мало говорит о причинах этого кризиса, не рассказывает о Чечне, о том, как вообще там живут ЛГБТ-люди, о том, почему именно в 2017 году началась эта кампания против геев. Получилось много эмоций, но не очень много фактуры.
- Это сделано специально. Я решил, что все это не имеет значения, важно то, что это в принципе происходит. Как говорит один из активистов, первый раз в Европе со времен Гитлера объявлена охота на геев, цель которой - добиться их полного уничтожения. Мне кажется, не обязательно знать слишком много про Гитлера, чтобы понимать, что то, что он делал, ужасно, и я подумал, что нам не надо знать слишком много про Чечню, чтобы понимать, что там происходит трагедия, что ситуация требует немедленного вмешательства, а люди ждут помощи. Я, разумеется, не специалист по русской культуре, я очень много прочитал об истории Чечни, но мне казалось, что я не смогу адекватно рассказать о жизни в республике после стольких десятилетий страданий. К тому же все это не объясняет причин сегодняшней охоты на геев. Мне кажется, простое объяснение, которое есть в фильме, - в том, что сотрудники силовых структур неожиданно наткнулись на случайного гея и его телефон, что привело к этой лавине репрессий.
Вообще, в течение последних 10-15 лет мы наблюдаем сдвиг в отношении к ЛГБТ-людям по всему миру, который совпал с ростом тоталитаризма, популярности ультраправых движений и консервативных лидеров. Это знак нашего времени. После эпохи культурных и социальных достижений, когда во многих странах легализовали гей-браки, приняли законы против дискриминации ЛГБТ-людей, во многих уголках мира происходит откат назад. Это произошло и в России, Путин получил столько власти отчасти и потому, что умело играет на этом чувстве тревоги, людям кажется, что культурные изменения происходят слишком быстро. Эта же сила помогла и Дональду Трампу попасть в Белый дом. Повсюду мы видим примеры гомофобии, которых не было раньше, причем это происходит в странах, которые, как нам казалось, приняли западную либеральную идеологию и обратного пути нет, но сегодня они разворачиваются! Посмотрите на Польшу: они там вводят зоны, свободные от геев (речь идет о стикерах с надписью "Зона без ЛГБТ", напечатанных проправительственной газетой Gazeta Polska. - Р.С). Или вот Дональд Трамп снова запретил трансгендерам служить в армии. Все это повысило порог дозволенного, если угодно, так что в некоторых более экстремальных местах, как в Чечне, власти дошли до физического уничтожения ЛГБТ-людей. Я не думаю, что Рамзан Кадыров - корень зла. То, что там происходит, это преступление, и виновные должны быть наказаны, но основная проблема - это глобальный откат к гомофобии, которому я посвящаю большую часть моей работы.
- Когда мы сможем посмотреть Welcome to Chechnya в России?
- Я веду переговоры с "Артдокфестом" и с ЛГБТ-кинофестивалем "Бок о бок". Мы обязательно покажем его в России, но пока не знаю когда, - сказал Дэвид Франс.
Сергей Хазов-Кассиа
Оригинал публикации: Welcome to Chechnya. Как снимали фильм о преследовании геев в Чечне // Радио Свобода
Фото welcometochechnya.com
Январь 2020 года
Оригинал публикации: Welcome to Chechnya. Как снимали фильм о преследовании геев в Чечне // Радио Свобода
Фото welcometochechnya.com
Январь 2020 года
Отзывы читателей
Геннадий
(29/01/2020 00:16)
Геннадий
(29/01/2020)
Вообще-то, будь Россия цивилизованным государством, этого фильма не должно было быть, т.к. не было бы причины его снимать. Но, как видим, он снят и я благодарю всех тех, кто принял участие и в работе над ним, и его выходу в свет. Полагаю, он станет одним из документов, обличающим нынешний режим.
+49
Андрейка
(30/01/2020 13:51)
Андрейка
(30/01/2020)
У следующих поколений россиян будут волосы вставать дыбом от того что в 21ом веке такое происходило в их стране. Это позор, который нужно будет смывать ещё очень долго.
+12
Смотрите также
Искусство Кино Режиссеры
Дэвид Франс: "Мы хотели, чтобы мир узнал о происходящем"
"Добро пожаловать в Чечню!": хронику тайной операции запечатлел американец Дэвид Франс
Кино Режиссеры
Документальный фильм Дэвида Франса "Добро пожаловать в Чечню" был показан на фестивале "Сандэнс" и на Берлинале, а в конце июня 2020 года вышел в США на сервисе HBO. Кинокритик Ксения Реутова - проект "Бок о Бок" - поговорила с режиссером о съемках и о перспективах показа фильма в России...
Общество
В центре фильма - тайная операция по вывозу представителей ЛГБТ-сообщества из Чечни, где в последние два-три года местными властями при молчаливом согласии Москвы развернута кампания репрессий в отношении людей нетрадиционной сексуальной ориентации и где им каждодневно грозит смертельная опасность.
Фильмы:
Другие материалы
самые популярные
самые популярные
последние материалы
последние материалы
Искусство Кино Фильмы Лесби
Кажется, вышел первый нестыдный лесби-ужастик
Кино
Индийский Квиристан
Кино Фильмы Лесби
Мини-сериал "Призраки усадьбы Блай" приятно удивляет красивой историей однополой любви, рассказанной неспешно и со вкусом.
Искусство Кино
Фестиваль "Бок о Бок", выход которого из онлайна к аудитории по известным причинам задерживается, знакомит с квир-кино Болливуда - индийской фабрики киногрез.
